Неточные совпадения
Однажды, около полудня, шли
по деревянным
тротуарам на Выборгской стороне два господина; сзади их тихо
ехала коляска. Один из них был Штольц, другой — его приятель, литератор, полный, с апатическим лицом, задумчивыми, как будто сонными глазами. Они поравнялись с церковью; обедня кончилась, и народ повалил на улицу; впереди всех нищие. Коллекция их была большая и разнообразная.
Мы въехали в город с другой стороны; там уж кое-где зажигали фонари: начинались сумерки. Китайские лавки сияли цветными огнями. В полумраке двигалась
по тротуарам толпа гуляющих;
по мостовой мчались коляски. Мы опять через мост
поехали к крепости, но на мосту была такая теснота от экипажей, такая толкотня между пешеходами, что я ждал минут пять в линии колясок, пока можно было проехать. Наконец мы высвободились из толпы и мимо крепостной стены приехали на гласис и вмешались в ряды экипажей.
Впереди плыла в воздухе ограбленная крышка гроба со смятыми венками, и, качаясь с боку на бок,
ехали верхом полицейские. Мать шла
по тротуару, ей не было видно гроба в густой, тесно окружившей его толпе, которая незаметно выросла и заполнила собой всю широту улицы. Сзади толпы тоже возвышались серые фигуры верховых,
по бокам, держа руки на шашках, шагала пешая полиция, и всюду мелькали знакомые матери острые глаза шпионов, внимательно щупавшие лица людей.
По тротуару шли люди, задевая его ношу, с грохотом
ехали экипажи; в косых лучах солнца носилась пыль, было шумно, суетливо, весело.
Шли гимназисты и смеялись,
ехали телеги с товарами, катились пролётки, ковылял нищий, громко стукая деревянной ногой
по камням
тротуара.
Мелькнул справа пролет на Банную гору и скрытую под горой реку, потом долго
ехали по Московской улице, и на
тротуарах было оживление, шаркали ногами, мелькали белые женские платья и летние фуражки: шли на музыку в городской сад.
Шервинский. Ну, спасибо, Елена Васильевна. Я уж попробовал! Сегодня
еду на извозчике, а уже какие-то пролетарии
по тротуарам так и шныряют, так и шныряют. И один говорит таким ласковым голоском: «Ишь, украинский барин! Погоди, говорит, до завтра. Завтра мы вас с извозчиков поснимаем!» У меня глаз опытный. Я, как на него посмотрел, сразу понял, что надо
ехать домой и переодеваться. Поздравляю вас — Петлюре крышка!
Он взял меня под руку и повел
по Литейной. Он хотел верно взять карету. Там стояло несколько извощичьих карет вдоль
тротуара. Я двигалась как кукла, еле переставляя ноги. Но я все-таки не хотела садиться в карету и
ехать домой.